Блок Лоуренс - Мэттью Скаддер 07
ЛОУРЕНС БЛОК
НА ОСТРИЕ
МЭТТЬЮ СКАДДЕР – 07
Аннотация
...Прелестная девушка Паула, мечтавшая о карьере актрисы, бесследно исчезает в каменных джунглях большого города. Пытаясь найти ее, Мэттью Скаддер не раз оказывается «на острие» — между жизнью и смертью.
Растерянный и испуганный,
Сижу я в ресторанчике
На Пятьдесят второй улице,
А волны гнева и страха
Бесчестного десятилетия,
Днем и ночью терзая землю,
Уносят надежду на лучшее,
Захлестывают наши жизни;
И сентябрьскую ночь оскорбляет
Непристойная вонь смерти...
«1 сентября 1939 года», У.Х. Оден
* * *
Когда я думаю о случившемся, мне почему то кажется, что произошло это в прекрасный летний день. Впрочем, я точно знаю лишь то, что это действительно было летом. О погоде и о времени суток можно только догадываться.
Описывая происшествие, кто то, правда, сказал, что светила луна, однако он не был очевидцем, как и я. Может быть, луна — просто плод его воображения. Мое же нарисовало яркое солнце, голубое небо и Легкие, высокие облака.
...Двое стоят у распахнутых дверей белого фермерского дома. Иногда я вижу их на кухне, за сосновым столом. Но чаше представляю, что они сидят на крыльце. Перед ними в большом стеклянном кувшине напиток — смесь водки с подсоленным грейпфрутовым соком.
Этот коктейль особенно хорошо идет в жару.
Взявшись за руки или обняв друг друга, они встают, чтобы прогуляться. Она немного перебрала и поэтому слегка покачивается на высоких каблуках. Ей страшно весело: она шумит и бурно жестикулирует, то и дело начиная хохотать.
Порой я представляю, что они идут лесом, затем оказываются на берегу ручья. Там чисто и мило. Совсем как на идиллических картинах какого то француза, который изображал резвящихся на природе босых пастухов и пастушек.
Вероятно, он то и дал пищу моей фантазии.
На берегу ручья, в прохладной, мягкой траве, они занимаются любовью.
И вот тут мое воображение дает сбой. Видно, остальное меня не касается, в конце концов это их личная жизнь. Последнее, что мне удается увидеть, — это ее лицо. Его выражение то и дело меняется, и я не могу его уловить.
Это похоже на сон — что то важное, что, кажется, вот вот рассмотришь, тут же ускользает, уходит из фокуса прежде, чем успеваешь понять, что это было.
Внезапно он достает нож. Ее глаза расширяются, а затем... Набежавшее облако закрывает солнце.
* * *
Примерно так я представляю себе то, что произошло. Не думаю, что воображение абсолютно точно нарисовало мне картину случившегося. Да и разве разумно было бы на это рассчитывать?
Если даже на свидетельства очевидцев не всегда можно полагаться, то что говорить обо мне: на этой ферме я никогда не был. Я никогда не видел эту девушку. Если, конечно, не считать фотографий.
Вот и сейчас я снова рассматриваю одну из них. Я не отвожу от нее взгляд так долго, что мне начинает казаться: еще чуть чуть — и выражение ее лица изменится. Конечно, это лишь игра воображения.
Этот снимок ничуть не отличался от любой другой фотографии: остановившееся мгновение — и только. Он не мог рассказать мне ни о ее прошлом, ни, увы, о будущем.
Как его ни крути — всякий раз на нем будет та же поза и те же чуть приоткрытые губы, то же выражение глаз — интригующее, загадочное. Сколько ни вглядывайся, снимок не поможет раскрыть тайну этой девушки.
Уж я то знаю. Достаточно долго в него всматривался.
Глава 1
В Нью Йорке есть три театральные организации, о которых еще несколько лет назад Морис Дженкинс Ллойд, актер, охотно, рассказывал каждому, кто соглашался его выслушать. «Игроки» —
